Как мы уже сообщали, 8 октября 2010 г.  Госдума отклонила во втором чтении проект закона «О ювенальных судах для несовершеннолетних». Граждане вздохнули с облегчением – им показалось, что теперь-то можно будет вздохнуть спокойно и наконец-то вернуться к нормальной жизни, перестав каждый день ожидать очередного грома с неба. Но не тут-то было. Весь октябрь прошел под флагом новых и новых изъятий, сообщения о которых посыпались в прессе, как из рога изобилия.

А если предположить, что случаи, предающиеся огласке, это только незначительная часть от общего количества случаев изъятия – то можно смело умножать количество известных ситуаций на 5 (а то и 10). И это только за один октябрь!

6 октября происходит изъятие из семьи Г. Б. в Петербурге (с этой семьей работали наши волонтеры). Пока мама была в больнице с приболевшим грудничком, в квартиру, где с двумя младшими детьми, В. и Т. (мальчик и девочка), оставались старшие, и не маленькие – совершеннолетний С., 17-летний К., 12-летняя О., пришли сотрудники опеки и потребовали отдать детей. Старший, С., который и открыл дверь (несмотря на протесты младших детей) отказался отдать братьев и сестер и потребовал сотрудников ООиП уйти из дома. Тогда сотрудники опеки вызвали наряд милиции. С. убегает из дома, чтобы не попасть в отделение. Сотрудницы опеки приказывают оставшимся детям собираться в больницу. К. удается убежать, О.  едет в больницу с малышами. Изъятые дети помещаются в детскую больницу по акту, как «безнадзорные» (по нашему мнению, поскольку дети не были без надзора, речь вполне может идти о служебном подлоге со стороны сотрудников ООиП). Мать к ним не пускают (в нарушение норм Семейного Кодекса РФ). Ситуация не попадает в прессу из-за нежелания матери общаться с журналистами.

15 октября случай изъятия происходит в пос. Котельский Кингиссепского р-на Ленобласти. Ситуация аналогичная: четверо детей (старшему 11) были оставлены матерью, которой нужно было на несколько дел уехать в Санкт-Петербург по делам, под присмотром 15-летней дочери соседей.  Через пару дней соседи обращаются в опеку, те сдают детей в больницу по акту как «безнадзорных». Мать к ним, опять-таки, не пускают.

26 октября Приморский суд Санкт-Петербурга принимает решение о частичном ограничении в правах многодетной матери Ирины Садовниковой, у который  отобраны 6-ро младших детей за неуплату задолженности по квартирной плате и в связи с жалобами соседей на ненадлежащее воспитание.

30 октября  во Владимире разгорается скандал в связи с помещением в детский дом двух мальчиков-близнецов, сыновей семьи Галактионовых из г. Владимира.  Опека утверждает, что дети переданы в государственное учреждение добровольно, родители утверждают, что решение было принято под давлением сотрудников опеки, которые угрожали им лишением родительских прав. Причиной претензий опеки к семье были плохие жилищные условия – проживание с двумя детьми в 11-метровой комнате.

Наконец, самый последний случай изъятия – московский, где у семьи Кузнецовых было изъято 5-ро детей, из которых старшему 12 лет, младшему – 3 года. При изъятии мать угрозами лишения родительских прав вынудили подписать согласие на добровольную опеку детей. Причина изъятия – антисанитария в квартире. Силами добровольцев ведется ремонт с целью добиться возврата детей через выполнения требований опеки.

Что мы можем сказать по поводу  этих эпизодов? Можно ли увидеть в них какие-то общие тенденции? Безусловно.

Во-первых, в 4 случаях из 5 речь идет о многодетных семьях (4 и более детей).

Во-вторых, в большинстве случаев фигурируют неполные семьи с одним родителем-матерью.

В-третьих, в большинстве случаев это бедные семьи, в которых доход на одного члена семьи  невысок (хватает только на еду).

В-третьих, все без исключения случаи, так или иначе, связаны с недвижимостью: с задолженностью по квартплате – 3 случая из 5; с очередью на получение квартиры или получение жилищной субсидии – 2 из 5; с плохими жилищными условиями (недостаточность площади или необходимость ремонта).

В-четвертых, в 3-х случаях из 5 фигурируют истории с «добровольным» согласием на временное пребывание детей вне семьи (тут уместно вспомнить старую поговорку о том, что ничто не бывает таким постоянным, как временное).

В-пятых, в  2-х случаях из 5 дети изымались из семьи по акту, как «безнадзорные» (несмотря на то, что в действительности надзор за ними осуществлялся).

В-шестых, во всех эпизодах все родители без исключения пасуют перед представителями органов опеки, поддаются на их уговоры и шантаж, открывают им дверь – в общем, ведут себя виктимно (т.е., как жертвы), не пытаются отстаивать свои права, сопротивляться.

В-седьмых, при изъятии детей семьи лишаются связанных с ними выплат и пособий, т.к. дети переводятся на гособеспечение, а также ранее занимаемых мест в очереди за получение жилья (эпизод с Галактионовыми).

Какие из всего вышесказанного можно сделать выводы?

Вывод 1-й: для своих атак сотрудники опеки специально выбирают семьи, в которых ситуация  весьма неоднозначна с обывательской точки зрения: бедность, скученность, отсутствие условий для комфортного проживания и развития способностей детей и т.д.

Между тем, история свидетельствует, что социальные условия никогда в истории не были причиной для отказа от рождения и воспитания детей. Человек – очень сложное и адаптивное существо, и среди «надлежащих условий для воспитания» во все времена выделялось лишь одно – наличие семьи и крыши над головой. Все остальное всегда признавалось относительным: и бедность, и стесненные обстоятельства ничуть не мешали родителям из социальных низов общества воспитывать достойных его членов.

Следовательно, совершенно неправильно признавать правомочность действий сотрудников опеки только на основании возникших в самые последние годы искусственных стандартов «качества жизни». Эти стандарты и надлежащее воспитание детей, как правило, очень мало связаны друг с другом – обеспеченные семьи, в которых созданы все условия для жизни единственного ребенка, не столь уж редко сталкиваются с асоциальным поведением своих чад.

Вывод 2-й: большая часть эпизодов связана с жилищными проблемами или претензиями потерпевших, а также материальными претензиями иного плана (госсубсидии, доплаты, льготы и т.д. в связи с многодетностью).

Это значит, что сотрудники ЖКС и органы опеки, судя по всему,  работали в этих ситуациях сообща, и то, чем они сейчас занимаются – а именно, изъятие детей с требованиями оплатить задолженность, сделать ремонт (на собственные средства, разумеется!), решить жилищные проблемы (неизвестно каким образом, только без участия соцслужб) – это все, по большому счету, может оцениваться как разновидности  рэкета. Из этого следует несколько выводов, совершенно очевидных:

1. Многодетным семьям следует быть очень аккуратными при оплате своего жилья, чтобы не попадать в группу риска. При этом не следует создавать «замкнутый круг» – то есть, не нужно обращаться в социальные службы за помощью в оплате услуг ЖКХ – этим вы сами на себя делаете донос.
2. Равным образом, прошли те времена, когда многодетным семьям делали ремонт за счет государства. Памятуя советские времена, многие многодетные семьи и сегодня пытаются получить такую услугу от сотрудников соцслужб – чем сами подвергают себя опасности. С необходимость ухаживать за своей квартирой нужно в  ближайшее время пытаться справляться самим, при помощи близких друзей и родственников.
3. Часть случаев изъятия связана с семейными спорами, вызванными проживанием многочисленных родственников на одной территории. Сейчас враждующая сторона зачастую находит поддержку в лице ООиП и обращается к ним за помощью: в самом деле, нет детей – нет претензий на лучшие жилищные условия. То же в случае с очередью на улучшение жилищных условий (случай Галактионовых): нет детей – незачем улучшать жилищные условия. Следовательно, находясь в «зоне риска», нужно стараться поддерживать хорошие отношения с соседями  и родственниками, живущими вместе с Вами.

Вывод 3-й: создается впечатление, что сотрудники ООиП внимательно следят за своими «жертвами» («пасут» их), специально выбирая время и место, когда нанести удар: их визиты приходятся либо на моменты отсутствия родителей (чтобы изъять детей по акту, как «безнадзорных»), либо просто на неподходящий момент,  чтобы смутить, выбить из колеи и под давлением добиться «добровольного» согласия на временное помещение детей в приют.

Часто происходят ситуации, когда сотрудники ООиП начинают «работать» с родителями, добиваясь оформления добровольного согласия на помещение детей в приют либо фактическим шантажом (не отдадите на время в приют – лишим прав и отберем насовсем), либо уговорами (отдайте детей в приют, им там будет лучше – что они у вас живут друг у друга на голове, что вы можете им дать). В условиях постоянного прессинга сомневаться в своей правоте начинают даже самые стойкие родители…

Между прочим, заметим, что такие действия сотрудников опеки и социальных служб прямо противоречат принципам российского законодательства, провозглашающего принцип защиты семьи и приоритетность семейного воспитания детей. Социальные службы должны укреплять семейные связи, отношения между родителями и детьми, а не ослаблять их, подвергая их угрозе, без всякой реальной необходимости.

Вывод 4-й: сотрудники ООиП  полностью уверены в своей безнаказанности и не боятся явным образом нарушать закон, если это нужно для исполнения их планов.

Они уверены, что делают благое дело – устраивают детей в новые, благоустроенные детдома,  где о них прекрасно позаботятся специалисты, возвращают долги по квартплате, добиваются ремонта квартир и т.п.  А цена всех этих «мероприятий» – развал и разорение семьи, боль и горе матерей и детей, разлученных друг с другом. В частности, в случае с семьей Г. Б., дети были изъяты как «безнадзорные», несмотря на то, что за ними явным образом осуществляли надзор старшие дети, включая совершеннолетнего С., причем старшая, 12-летняя девочка, до сих пор удерживается в приюте на непонятных основаниях, а двух младших вернули только после вмешательства Уполномоченной по правам ребенка в Санкт-Петербурге С. Агапитовой. Детей Г. в ее отсутствие «выписали» из соцприюта и отправили в больницу – несмотря на то, что она не лишена родительских прав, не ограничена в них и остается  их законным представителем. Кроме того, органы опеки уверены, что жертвы будут молчать и запугивают их, чтобы те не обращались в СМИ и к журналистам.  А что касается обращения в суд, в прокуратуру и  в правоохранительные органы – об этом несчастные родители думают в последнюю очередь или не думают вообще – ввиду своей крайней юридической безграмотности и той же бедности (поскольку уверены, что обращение к юристам будет стоить им денег, которых и так нет).

Таким образом, создается впечатление, что мы имеем дело не просто с рядом отдельных, не связанных друг с другом эпизодов – а с целым наступлением по довольно четко обозначенному фронту; наступлением,  имеющим определенный план, цели, стратегию и тактику. По сути, мы имеем дело с чем-то, подозрительно напоминающим структуру организованной преступности – только под «крышей» муниципального органа исполнительной власти.

Что же в этой связи стоит делать законопослушным гражданам, особенно входящим в группу риска?

1. Помнить, что семья – это главная ценность в жизни и не поддаваться на провокации сотрудников ООиП, расписывающие прелести проживания в детских домах и приютах.
2. Постараться всеми силами привести в порядок свои финансовые дела: ликвидировать задолженности по квартплате и другие задолженности  – например, по кредиту в банке). «Внешние задолженности» семьи могут стать причиной использования ООиП и шантажа детьми для «выбивания долгов».
3. По возможности, урегулировать  конфликтные отношения с родственниками и соседями.
4. По возможности, сделать хотя бы минимальный косметический ремонт в доме и поддерживать в нем хотя бы элементарный порядок.
5. Не открывать двери перед сотрудниками опеки и, в особенности, приучить детей к тому, чтобы они не открывали двери никому, кроме родителей или знакомых взрослых. Помните, что вы имеете конституционное право на неприкосновенность жилища и ООиП не имеют права по первому требованию входить в ваш дом. При этом не поддавайтесь на провокации и ведите себя вежливо.
6. Не поддаваться незаконному давлению и не подписывать бумаг на временное помещение детей в те или иные учреждения, временное нахождение их вне семьи. Угрозы лишения родительских прав со стороны сотрудников ООиП – чаще всего, не более, чем неправомерный шантаж. Лишение родительских прав – сложная процедура, требующая, помимо прочего, доказательств виновного поведения родителей.  Если бы ООиП имели право изъять у Вас детей по закону, они не стали бы просить Вашего добровольного согласия.
7. Если изъятие произошло, по нашему мнению, дело следует предавать немедленной огласке – писать и звонить в СМИ, привлекать общественные организации, местных муниципальных и региональных депутатов, при нарушении Ваших прав обращаться в суд, прокуратуру или обрнадзор. Если вы сами этого не умеете – обратитесь  за помощью через Интернет, она обязательно будет оказана. Не молчите! Пока вы немы – вы беззащитная жертва. Когда вы заговорили – вы стали опасны, от вас могут отстать хотя бы из нежелания иметь лишние проблемы. Используйте закон. Чем больше людей дают давить на себя и молча остаются в положении запуганной жертвы – тем больше и чаще будут нарушать закон конкретные чиновники, чувствуя свою безнаказанность.

Что делать тем, кто стал свидетелем незаконных действий ООиП?

1. Предать дело огласке – через Интернет или через СМИ.
2. Попробовать собрать волонтеров на помощь семье, попавшей в беду, обратиться за помощью в общественные организации, занимающиеся такими вопросами.
3. Оказать семье моральную поддержку – хотя бы удаленно, через тот же Интернет: писать комментарии в защиту разлученных родителей и детей, пресекать попытки организованной травли  жертв сотрудников ООиП.
4. В случае, если у Вас достаточно фактов и сведений – обратиться с заявлением о нарушении прав семьи в прокуратуру и другие ответственные инстанции лично, или через общественные организации.

Надо ли собирать деньги? На наш взгляд – в самую последнюю очередь. Лучше самим купить что-то необходимое для семьи (стройматериалы, мебель), чем просто передать ей деньги. Впрочем, если работу координируют волонтеры или речь идет о близких знакомых, можно помогать и деньгами.

Особенно опасна, на наш взгляд, ситуация, когда в ответ на требования опеки оплачиваются задолженности по квартплате (средства на что из последних сил изыскиваются «всем миром» или собираются самими жертвами всеми правдами и неправдами). Если, обращаясь в ООиП сотрудники жилищно-коммунальных слуг будут получать искомое – погашение задолженностей, это неизбежно приведет к лавинообразному увеличению числа таких ситуаций.

Здесь уместно провести прямую аналогию с выполнениями требований похитителей или террористов – всем известно, что ни к чему хорошему оно, как правило, не приводит. Выплачивая задолженности, жертвы показывают шантажистам – все прекрасно, схема работает, ее можно использовать. Даже если, вопреки вероятности, и удастся спасти таким образом свою семью, знайте, что тем самым вы навлекаете беду на многие другие семьи, находящиеся в таком же тяжелом материальном положении.

Почему нельзя относиться к таким случаям равнодушно?

Потому что эти случаи – лишь первые, еще пока сравнительно  робкие,  попытки государственных органов и социальных служб вторгнуться в сферу суверенного существования наших семей. Пока они еще выбирают жертвы среди тех семей, которые могут «не понравиться» среднему обывателю. Однако на достигнутом они не остановятся. В качестве оснований для вмешательства используются неоднозначные, «резиновые» формулировки действующих законов. Если сейчас не пресечь этот произвол, равнодушно закрыв глаза на страдания «маргиналов» завтра сотрудники ООиП будут стучаться уже в двери куда более благополучных семей на основании все тех же, очень «гибких» норм действующего законодательства – именно так развивалась ситуация в других странах, где действуют похожие системы.

Сегодня вам кажется, что органы опеки правильно делают, вмешиваясь в жизнь другой, «неблагополучной», хотя совершенно не криминальной, семьи? Помните, завтра кому-то точно так же будет казаться, что органы опеки правильно делают, вмешиваясь в жизнь вашей собственной семьи или ваших близких.

Наталья Геда,
член Правления МОО «За права семьи»